26.04.2012 в 18:41
Тот протянул руку, взял Тора двумя пальцами за край рукава и повел за собой.
Птицы попрятались от дождя под крышами, зелень блестела, как драгоценные камни. Яблоня Идунн даже немного выпрямилась, впитывая дождь. Локи шел сквозь парк, не останавливаясь, пока не вышел к Радужному мосту. Тот переливался красками так, что глазам стало больно, но Локи и тут не остановился, пока не дошел до портала.
Хеймдалль поглядел на них без удивления, а Локи нарисовал в воздухе круг указательным пальцем. Страж моста кивнул, поняв указание, а Тор понял только то, что они куда-то отправляются, куда Локи вздумалось.
Портал выплюнул их на берегу океана. Тор огляделся, заметив в небе сияющую радугу, и сообразил, что они прибыли в Мидгард. На солнечном берегу было так тепло, что от мокрого Тора тут же начал подниматься пар, а Локи прямо в ботинках зашел в воду по колено, опустил обе ладони и замер так на несколько минут. Тор терпеливо ждал, прислонившись к валуну, покрытому засохшими водорослями и птичьим пометом. Локи вышел из воды, испытывающе поглядел на Тора, а тот не успел ничего сказать в ответ, потому что за спиной Локи вдруг забурлила вода, запенилась, волны плеснули на берег и из океана вышел к ним маленький темноволосый мальчик.
Мальчик был совершенно гол, кожа у него была не синяя, как у йотуна, а с зеленоватым отливом, как у речной рыбы. С детского лица на Тора посмотрели совершенно серьезные алые глаза, на мордашке угадывался рисунок кожи ледяных великанов.
Мальчик с интересом разглядывал Тора, а Локи подошел к своему младшему сыну вплотную и положил ладони на плечи. Мальчишка задрал голову, поглядел на Локи без удивления, видимо, своего отца он видел достаточно часто. Тор молча глядел в ответ, не зная, что и сказать. Он хотел поглядеть на детей Локи, но оказавшись лицом к лицу с тем, кого в сказках превратили в исполинского ядовитого змея, потерялся. Мальчишка понравился Тору – тем, что был похож на маленького Локи, тем, что глядел смело и без страха. Пожалуй, Тор хотел бы такого сына.
- Ермунгард, - хрипло сказал Тор.
Мальчишка склонил голову набок, прислушиваясь к голосу Тора, кивнул, однако молчал, как и его отец.
- Кто его второй родитель? – спросил Тор у Локи. – Ты ему отец или мать?
Локи дрогнул от удивления, а мальчишка вдруг облизнул губы и сказал сиплым голосом, плохо вяжущимся с детской внешностью.
- Локи Лафейсон мой отец.
Тор кивнул, принимая ответ.
- А кто твоя мать? – спросил он, с интересом ожидая, что ответил мальчик.
- Я не помню, - спокойно ответил тот.
Наклонился и зачерпнул воды, полил на свои плечи, быстро сохнущие на солнце. Локи тут же выпустил его, погладил по мокрым волосам и кивнул в сторону океана. Мальчишка встал на цыпочки, коротко чмокнул Локи в щеку и тут же бросился в пучину, на бегу превращаясь в длинного, коричневого морского змея. Мелькнул плавник, вытянутый хвост, вода вспенилась и успокоилась, а Локи вышел на сушу.
- Благодарю тебя, - медленно сказал Тор, осмысливая то, что Локи показал ему. – Благодарю за доверие.
Локи фыркнул носом, как научился за месяцы своего молчания. Взял Тора за руку и поглядел на небо.
В Свартальвхейме Тор чувствовал себя неловко. В тоннелях, прорытых цвергами давным-давно, Тору было тесно, он задевал плечами стенки, то и дело бился головой о выступы на потолке. Впрочем, и Локи чувствовал себя не слишком хорошо, ему тоже пришлось сгибаться в три погибели, наколдованный Локи шар света то слепяще разгорался, то почти тух и тогда Тор невольно брал Локи за ладонь, чтобы не отстать и не заблудиться в чертовых пещерах.
Однако их поход пришел к концу, и Локи вывел Тора в маленькую, круглую пещерку, вымытую водой в мягком известняке. Пещерка была пуста, в дальнем углу лежала груда ржавого железа, и когда Тор присмотрелся, то понял, что это цепи, сросшиеся от времени. Именно к ним Локи и подошел, позвенел тихонько, наколдовал беззвучно немного света и принялся ждать.
Тор терпеливо присел рядом с ним, поэтому именно на него метнулся вдруг сгусток тьмы, отделившись от стены. Тор покатился по полу, придавленный мохнатой тяжестью, едва сумел прикрыть лицо от острых клыков, как тяжесть сползла с него и откатилась в сторону, повизгивая. Над Тором стоял Локи, окруженный сияющими шарами, которые видимо и обожгли чудовище.
Впрочем, Тор даже не успел поблагодарить, а чудовище вдруг обернулось косматым, угрюмым мальчишкой. Фенрир был подростком, однако, ничего угловатого и неуклюжего в нем не было. Он и на Локи-то был похож лишь черными волосами и чем-то схожим в чертах. Космы торчали во все стороны, желтые глаза глядели на Тора с неприязнью, а из-под верхней губы торчали слишком большие для человека клыки. Локи порылся в рукаве, вытащил расческу и поманил мальчишку к себе. Случайно задрал его голову, и Тор с ужасом увидел на узком мальчишеском подбородке, еще не знавшем даже бритвы, кривой и почти черный шрам от меча. Локи принялся терпеливо причесывать черные, густые волосы, а мальчишка вдруг залаял на незнакомом Тору наречье, что-то принялся рассказывать Локи. Тот кивал, положительно или отрицательно, а мальчишка не унимался, начал жестикулировать, поблескивая длинными кривыми когтями. Локи закончил его причесывать, выслушивал, пока мальчишка-волк не умолк. Тогда Локи осторожно провел пальцами по носу своего старшего сына, нежно тронул сшитыми губами его упрямый лоб и выпрямился, легонько оттолкнув оборотня от себя. Тот уставился на Тора с недобрым интересом, показал зубы.
- Здравствуй, Фенрир, - вежливо сказал Тор, приветствуя ребенка своего супруга.
Мальчишка подпрыгнул и укатился вдруг в темноту, оборачиваясь на бегу волком. Даже след простыл.
- Я не хотел его напугать, - растерялся Тор.
Локи фыркнул, убрал расческу обратно в рукав, и собирался было уходить, но Тор поймал его за руку, притянул к себе, чувствуя, что из темноты следят за ним желтые глаза.
- Когда у нас будут дети, - серьезно сказал Тор, - я не позволю причинить им зло, только потому, что ты из Йотунхейма. Клянусь тебе, что я защищу и тебя, и их.
Локи взглянул на него странно, освободил руку и пошел к туннелю.
- Хочешь, я заберу твоих детей в Асгард? – спросил Тор.
Спина Локи дрогнула, он сам застыл на секунду, повернулся к Тору и отрицательно покачал головой.
- Уходи! – пролаяли из темноты.
Тор даже подпрыгнул от неожиданности.
- Уходи! Ас! Уходи! Тут хорошо! Фенрир хорошо!
Локи криво улыбнулся бровями и глазами Тору в лицо, взял его за руку и повел прочь из пещер.
- Какая неожиданная встреча, - проскрипела Хель.
Тор понятия не имел, как Бальдур мог к ней привыкнуть. У Локи, которого самого тяжело было назвать красавцем, родилась удивительно уродливая дочь. Тор никогда не видел, более некрасивой женщины. Хель была высока, почти ростом с Тора, а для женщины это было скорее ненормальностью, чем нормой. Грудь у нее была высокая и крепкая, и бедра были выпуклы, как и положено женщине, однако это были и все ее достоинства. Половина лица Хель была когда-то чем-то обожжена, ожог этот не прошел с годами, только расползся дальше. Другая, неповрежденная половина лица, была синей, как и положено ледяной великанше, однако рядом с розовым ожогом этот синий цвет приобретал какой-то трупный оттенок.
Бальдур смотрел своей жене в лицо без опаски, Локи смело смотрел на свою дочь, а вот Тор смотреть не мог, опускал глаза, стыдясь своей слабости. Впрочем, никто не сделал ему замечания, а сама Хель предпочла не заметить.
Тор пил чай, пахнущий шишками и костром, потихоньку оглядывался - ему было интересно, как живет старший брат.
Дворец Хель выглядел странно. Сама Хель, как и все йотуны, была равнодушна к роскоши, к золоту и драгоценностям. Но Бальдур, выросший в Асгарде, старался, как мог, украсить свое жилище. Видимо эта странная пара нашла для себя решение, удовлетворяющих обоих. Хель была одета в простое серое платье, с синим шитьем, пила чай из глиняной кружки. Единственным ее украшением была золотая цепочка, обвитая вокруг запястья, свадебный подарок за девственность. Бальдур же был разодет, как принц, в золото и шелка, пил из кубка, украшенного самоцветами. Несчастным заложником он не выглядел, и Хель обращалась к нему исключительно уважительно, называя господином своим и мужем, что Тора успокоило. Он сам невольно поглядел на рукав Локи и заметил, что тот носит свадебный подарок Тора – булавку в виде кинжальчика.
Локи пил чай через трубочку, а когда Бальдур осторожно взял его за подбородок, рассматривая нить, не стал кочевряжиться.
- Сильное заклятие, - уважительно сказал Бальдур, читая руны. – Никогда такого не видел.
- Дед плел, - равнодушно сказала Хель, встала и наклонилась над Бальдуром.
Она была выше и отца, и мужа на добрые полторы головы. Провела пальцем по нити, и та на секунду побурела, но стоило Хель убрать пальцы, как нить снова вернула себе яркий красный цвет.
- Когда-нибудь спадет, - уверенно сказал Бальдур.
- Так или иначе, - улыбнулась Хель, и на ее изуродованном лице улыбка выглядела так кошмарно, что Тор снова потупился.
- Неужели ты тоже не знаешь своей матери? – спросил он у великанши через какое-то время.
Локи метнул на него острый взгляд, но Хель задумалась, потерла подбородок и сказала, медленно подбирая слова.
- У меня и моих братьев были разные матери.
Тор с удивлением поглядел на Локи, а тот неохотно кивнул.
- В Йотунхейме не принято заботится о детях, - сказала Хель. – Отец забрал меня от матери, когда та бросила меня на погибель среди снегов. Мать Ермунгарда утопила его в озере, но я не приняла брата в свое царство, и отец вернул его в мир живых. Мать Фенрира я не знаю, однако Фенрир тоже не знает ее. Отец всегда заботился о нас.
Тор поглядел на Локи и с удивлением понял, что Локи растроган и смущен. О Торе всегда заботились родители, он никогда не был нелюбимым или брошенным ребенком, для них с Бальдуром было дико и страшно слушать эти истории, как будто страшные сказки, рассказанные нянькой. Однако в этой няньке было почти три ярда росту, и приходилось ей верить.
Тор вдруг как-то с удивлением понял, что может смотреть Хель в лицо, не пугаясь больше ее внешности.
URL комментарияПтицы попрятались от дождя под крышами, зелень блестела, как драгоценные камни. Яблоня Идунн даже немного выпрямилась, впитывая дождь. Локи шел сквозь парк, не останавливаясь, пока не вышел к Радужному мосту. Тот переливался красками так, что глазам стало больно, но Локи и тут не остановился, пока не дошел до портала.
Хеймдалль поглядел на них без удивления, а Локи нарисовал в воздухе круг указательным пальцем. Страж моста кивнул, поняв указание, а Тор понял только то, что они куда-то отправляются, куда Локи вздумалось.
Портал выплюнул их на берегу океана. Тор огляделся, заметив в небе сияющую радугу, и сообразил, что они прибыли в Мидгард. На солнечном берегу было так тепло, что от мокрого Тора тут же начал подниматься пар, а Локи прямо в ботинках зашел в воду по колено, опустил обе ладони и замер так на несколько минут. Тор терпеливо ждал, прислонившись к валуну, покрытому засохшими водорослями и птичьим пометом. Локи вышел из воды, испытывающе поглядел на Тора, а тот не успел ничего сказать в ответ, потому что за спиной Локи вдруг забурлила вода, запенилась, волны плеснули на берег и из океана вышел к ним маленький темноволосый мальчик.
Мальчик был совершенно гол, кожа у него была не синяя, как у йотуна, а с зеленоватым отливом, как у речной рыбы. С детского лица на Тора посмотрели совершенно серьезные алые глаза, на мордашке угадывался рисунок кожи ледяных великанов.
Мальчик с интересом разглядывал Тора, а Локи подошел к своему младшему сыну вплотную и положил ладони на плечи. Мальчишка задрал голову, поглядел на Локи без удивления, видимо, своего отца он видел достаточно часто. Тор молча глядел в ответ, не зная, что и сказать. Он хотел поглядеть на детей Локи, но оказавшись лицом к лицу с тем, кого в сказках превратили в исполинского ядовитого змея, потерялся. Мальчишка понравился Тору – тем, что был похож на маленького Локи, тем, что глядел смело и без страха. Пожалуй, Тор хотел бы такого сына.
- Ермунгард, - хрипло сказал Тор.
Мальчишка склонил голову набок, прислушиваясь к голосу Тора, кивнул, однако молчал, как и его отец.
- Кто его второй родитель? – спросил Тор у Локи. – Ты ему отец или мать?
Локи дрогнул от удивления, а мальчишка вдруг облизнул губы и сказал сиплым голосом, плохо вяжущимся с детской внешностью.
- Локи Лафейсон мой отец.
Тор кивнул, принимая ответ.
- А кто твоя мать? – спросил он, с интересом ожидая, что ответил мальчик.
- Я не помню, - спокойно ответил тот.
Наклонился и зачерпнул воды, полил на свои плечи, быстро сохнущие на солнце. Локи тут же выпустил его, погладил по мокрым волосам и кивнул в сторону океана. Мальчишка встал на цыпочки, коротко чмокнул Локи в щеку и тут же бросился в пучину, на бегу превращаясь в длинного, коричневого морского змея. Мелькнул плавник, вытянутый хвост, вода вспенилась и успокоилась, а Локи вышел на сушу.
- Благодарю тебя, - медленно сказал Тор, осмысливая то, что Локи показал ему. – Благодарю за доверие.
Локи фыркнул носом, как научился за месяцы своего молчания. Взял Тора за руку и поглядел на небо.
В Свартальвхейме Тор чувствовал себя неловко. В тоннелях, прорытых цвергами давным-давно, Тору было тесно, он задевал плечами стенки, то и дело бился головой о выступы на потолке. Впрочем, и Локи чувствовал себя не слишком хорошо, ему тоже пришлось сгибаться в три погибели, наколдованный Локи шар света то слепяще разгорался, то почти тух и тогда Тор невольно брал Локи за ладонь, чтобы не отстать и не заблудиться в чертовых пещерах.
Однако их поход пришел к концу, и Локи вывел Тора в маленькую, круглую пещерку, вымытую водой в мягком известняке. Пещерка была пуста, в дальнем углу лежала груда ржавого железа, и когда Тор присмотрелся, то понял, что это цепи, сросшиеся от времени. Именно к ним Локи и подошел, позвенел тихонько, наколдовал беззвучно немного света и принялся ждать.
Тор терпеливо присел рядом с ним, поэтому именно на него метнулся вдруг сгусток тьмы, отделившись от стены. Тор покатился по полу, придавленный мохнатой тяжестью, едва сумел прикрыть лицо от острых клыков, как тяжесть сползла с него и откатилась в сторону, повизгивая. Над Тором стоял Локи, окруженный сияющими шарами, которые видимо и обожгли чудовище.
Впрочем, Тор даже не успел поблагодарить, а чудовище вдруг обернулось косматым, угрюмым мальчишкой. Фенрир был подростком, однако, ничего угловатого и неуклюжего в нем не было. Он и на Локи-то был похож лишь черными волосами и чем-то схожим в чертах. Космы торчали во все стороны, желтые глаза глядели на Тора с неприязнью, а из-под верхней губы торчали слишком большие для человека клыки. Локи порылся в рукаве, вытащил расческу и поманил мальчишку к себе. Случайно задрал его голову, и Тор с ужасом увидел на узком мальчишеском подбородке, еще не знавшем даже бритвы, кривой и почти черный шрам от меча. Локи принялся терпеливо причесывать черные, густые волосы, а мальчишка вдруг залаял на незнакомом Тору наречье, что-то принялся рассказывать Локи. Тот кивал, положительно или отрицательно, а мальчишка не унимался, начал жестикулировать, поблескивая длинными кривыми когтями. Локи закончил его причесывать, выслушивал, пока мальчишка-волк не умолк. Тогда Локи осторожно провел пальцами по носу своего старшего сына, нежно тронул сшитыми губами его упрямый лоб и выпрямился, легонько оттолкнув оборотня от себя. Тот уставился на Тора с недобрым интересом, показал зубы.
- Здравствуй, Фенрир, - вежливо сказал Тор, приветствуя ребенка своего супруга.
Мальчишка подпрыгнул и укатился вдруг в темноту, оборачиваясь на бегу волком. Даже след простыл.
- Я не хотел его напугать, - растерялся Тор.
Локи фыркнул, убрал расческу обратно в рукав, и собирался было уходить, но Тор поймал его за руку, притянул к себе, чувствуя, что из темноты следят за ним желтые глаза.
- Когда у нас будут дети, - серьезно сказал Тор, - я не позволю причинить им зло, только потому, что ты из Йотунхейма. Клянусь тебе, что я защищу и тебя, и их.
Локи взглянул на него странно, освободил руку и пошел к туннелю.
- Хочешь, я заберу твоих детей в Асгард? – спросил Тор.
Спина Локи дрогнула, он сам застыл на секунду, повернулся к Тору и отрицательно покачал головой.
- Уходи! – пролаяли из темноты.
Тор даже подпрыгнул от неожиданности.
- Уходи! Ас! Уходи! Тут хорошо! Фенрир хорошо!
Локи криво улыбнулся бровями и глазами Тору в лицо, взял его за руку и повел прочь из пещер.
- Какая неожиданная встреча, - проскрипела Хель.
Тор понятия не имел, как Бальдур мог к ней привыкнуть. У Локи, которого самого тяжело было назвать красавцем, родилась удивительно уродливая дочь. Тор никогда не видел, более некрасивой женщины. Хель была высока, почти ростом с Тора, а для женщины это было скорее ненормальностью, чем нормой. Грудь у нее была высокая и крепкая, и бедра были выпуклы, как и положено женщине, однако это были и все ее достоинства. Половина лица Хель была когда-то чем-то обожжена, ожог этот не прошел с годами, только расползся дальше. Другая, неповрежденная половина лица, была синей, как и положено ледяной великанше, однако рядом с розовым ожогом этот синий цвет приобретал какой-то трупный оттенок.
Бальдур смотрел своей жене в лицо без опаски, Локи смело смотрел на свою дочь, а вот Тор смотреть не мог, опускал глаза, стыдясь своей слабости. Впрочем, никто не сделал ему замечания, а сама Хель предпочла не заметить.
Тор пил чай, пахнущий шишками и костром, потихоньку оглядывался - ему было интересно, как живет старший брат.
Дворец Хель выглядел странно. Сама Хель, как и все йотуны, была равнодушна к роскоши, к золоту и драгоценностям. Но Бальдур, выросший в Асгарде, старался, как мог, украсить свое жилище. Видимо эта странная пара нашла для себя решение, удовлетворяющих обоих. Хель была одета в простое серое платье, с синим шитьем, пила чай из глиняной кружки. Единственным ее украшением была золотая цепочка, обвитая вокруг запястья, свадебный подарок за девственность. Бальдур же был разодет, как принц, в золото и шелка, пил из кубка, украшенного самоцветами. Несчастным заложником он не выглядел, и Хель обращалась к нему исключительно уважительно, называя господином своим и мужем, что Тора успокоило. Он сам невольно поглядел на рукав Локи и заметил, что тот носит свадебный подарок Тора – булавку в виде кинжальчика.
Локи пил чай через трубочку, а когда Бальдур осторожно взял его за подбородок, рассматривая нить, не стал кочевряжиться.
- Сильное заклятие, - уважительно сказал Бальдур, читая руны. – Никогда такого не видел.
- Дед плел, - равнодушно сказала Хель, встала и наклонилась над Бальдуром.
Она была выше и отца, и мужа на добрые полторы головы. Провела пальцем по нити, и та на секунду побурела, но стоило Хель убрать пальцы, как нить снова вернула себе яркий красный цвет.
- Когда-нибудь спадет, - уверенно сказал Бальдур.
- Так или иначе, - улыбнулась Хель, и на ее изуродованном лице улыбка выглядела так кошмарно, что Тор снова потупился.
- Неужели ты тоже не знаешь своей матери? – спросил он у великанши через какое-то время.
Локи метнул на него острый взгляд, но Хель задумалась, потерла подбородок и сказала, медленно подбирая слова.
- У меня и моих братьев были разные матери.
Тор с удивлением поглядел на Локи, а тот неохотно кивнул.
- В Йотунхейме не принято заботится о детях, - сказала Хель. – Отец забрал меня от матери, когда та бросила меня на погибель среди снегов. Мать Ермунгарда утопила его в озере, но я не приняла брата в свое царство, и отец вернул его в мир живых. Мать Фенрира я не знаю, однако Фенрир тоже не знает ее. Отец всегда заботился о нас.
Тор поглядел на Локи и с удивлением понял, что Локи растроган и смущен. О Торе всегда заботились родители, он никогда не был нелюбимым или брошенным ребенком, для них с Бальдуром было дико и страшно слушать эти истории, как будто страшные сказки, рассказанные нянькой. Однако в этой няньке было почти три ярда росту, и приходилось ей верить.
Тор вдруг как-то с удивлением понял, что может смотреть Хель в лицо, не пугаясь больше ее внешности.