Тор не ждал, что Локи кивнет и согласится, но и кулака в лицо не ждал, а Локи именно так отреагировал на ограничение своей свободы. Тор ахнул, получив по уху, пребольно кстати.
- Ах ты дурак дурацкий, - прорычал он, откидывая молот.
Локи его бросок увидел, но устоять не смог, покатился по полу. Впрочем, тут же перекатился, встал на ноги и кинулся на Тора, осатаневший, как куница по весне. Тор как следует намял ему бока, стараясь не перебить хребет, пару раз с наслаждением отвесил подзатыльников. Локи же не жалел, бил в полную силу, так что Тор ухитрился разбить своей спиной парочку ваз и табуреток. Бороться среди обломков ему быстро надоело, тем более что разозленный Локи вызывал в нем другие желания – подчинить, подмять, заставить принять свою волю. А такие вещи не всегда решают в драке. В драке с Локи Тор точно бы не доказал ничего подобного, только свернул бы Лафейсону шею.

Тор перехватил его во время очередного дикого броска, схватил за волосы и вздернул, заставляя Локи встать на цыпочки. Тот зашипел злобно, застонал и даже заскулил, прогибаясь в спине.
- Ты вообще-то мой, - сообщил ему Тор, задирая свободной рукой тряпки на Локи. – Ты меня слушать должен.
Он швырнул Локи животом на чудом уцелевший стол, пинком развел колени и нажал на загривок, чтобы Локи прогнулся.
- Должен меня слушать, гаденыш, понял? – зарычал Тор, сплюнул себе в ладонь и быстро, без нежностей, вломился в Локи.
Тот охнул, вякнул недовольно, но тут же и унялся, вцепился пальцами в край стола. Тор возил его, вцепившись в бедро и волосы, притормозил, когда услышал томный вздох. Локи, видимо, тоже от драки завелся, и только поганая натура не давала ему сдаться на милость победителю, как и полагалось. Тор перестал так грубо его возить, выпустил волосы и уткнулся лицом в затылок, налегая на Локи всем телом. Тот в ответ вскинулся, раздвигая ноги шире, дернулся нетерпеливо, побуждая Тора проявить власть.
Тор и проявил. Стол скрипел, Локи мычал, Тор рычал, где-то неподалеку мяукала кошка Фрейи. Локи замотал головой, ткнулся лицом в столешницу и выгнул лопатки, в одну из который Тор тут же вцепился зубами. Локи отчетливо охнул, а на спальню разом упал лютый мороз.
- Ло-о-оки, - мучительно простонал Тор, изливаясь семенем в его жаркие глубины.
Босой Тор стоял на полу, и, когда тот взялся льдом, Тору пришлось несладко. У него даже на волосах осел иней, однако оторваться от Локи в такой момент он не мог, закончил свою воспитательную работу и только тогда отполз в сторону.
Локи сел прямо на столе, задумчиво потер подбородок и замахал руками, отменяя начарованную зиму.


Утро было ранее, но за окном уже шипели кошки, пытаясь сожрать любимых птиц Идунн. Тор, босой, в белье, лениво прошел к окну, отворил створку и метко запустил завалявшейся монеткой в наглую рыжую кошку. Та взвизгнула, кубарем свалилась с дерева и сбежала. Тор вернулся к разобранной, растерзанной постели, подобрал рубаху и штаны.
Локи не спал, играл с булавкой-кинжалом, подкидывая ее и ловя за острие. Высунул из-под одеяла длинную ногу и бедро, поросшее черными волосками. Тор влез в штаны, присел на край кровати, застегивая сапоги. Локи ухитрялся и играться с опасной игрушкой, и, судя по хитрой физиономии, что-то задумывал, еще и на одевающегося Тора поглядывал скользким, жадным взглядом. Тор задумался на секунду, не забраться ли ему обратно в постель, к согретому Локи, однако решил, что с того и так хватит – семя, пролитое ночью, должно быть не успело высохнуть.
Тор натянул рубаху и дернул за шнуровку. Локи дернул щекой в кривой усмешке, воткнул кинжальчик в подушку и сладко потянулся. Одеяло сползло с него, но Локи не закутался снова, остался лежать обнаженным, отвел только ногу в сторону, негласно, упрямо пытаясь соблазнить Тора.
- А ты отъелся в Асгарде, - сказал вдруг Тор, поглядывая на него краем глаза.
Локи удивленно дернулся, сел, провел ладонями по груди. Тор склонился над ним, огладил плечи, облапал бедра, обросшие мяском, ноги, округлившиеся ягодицы. Локи смотрел на него с изумлением, в глазах у него клубилась какая-то странная мысль, которой Тор не понял. Тор к этому времени уже скользнул по животу, добрался до алых, натертых о простыню сосков. Чуть сжал их, поиграл, покручивая в пальцах. Локи слабо промычал, отпихнул его руку, хотя минуту назад сам напрашивался. Скатился с кровати, подхватил свой плащ, небрежно скинутый у кровати, и сбежал в свои покои.
Тор только плечами пожал ему вслед. Локи был непредсказуем, мог лезть с поцелуями и вдруг оцарапать. Или наоборот. Или еще как-то.

Тор вышел из дворца, однако до тренировочной площадки дойти не успел, наткнувшись на Одина, совсем не сонного с утра. События закрутились так резво, что Тор еще опомниться не успел, а уже стоял в портале в окружении вооруженных эйнхериев, а через секунду Хеймдалль отправил их в Мидгард, в самую гущу сражения. Подраться Тор любил, а разбираться, где какой конунг ему было неохота, поэтому он разил и тех и других, а эйнхерии с дикими воплями собирали свою кровавую добычу, чтобы подарить валькириям.

Несмотря на достаточно спокойный нрав, Тор любил такие суматошные моменты боя, когда звенели мечи, трещали булавы и головы, крики раненых и умирающих поднимались к небесам, а от пронзительных воплей валькирий закладывало уши. Его со всех сторон забрызгало кровью, волосы слиплись, рукоять молота скользила в ладони, однако Тор орал не хуже других и крушил направо и налево.
Когда солнце окончательно докатилось до зенита, битва закончилась. Земля больше не впитывала кровь, напитавшись досыта. Доспехи павших сияли, как лужицы света под беспощадными лучами. Налетело воронье, над полем битвы стоял густой тошнотворный дух остывающей крови.
Тор оглянулся, утирая глаза. Делать ему было больше нечего, воины отца тоже насытились битвой, так что Тор зычно созвал их к себе.

Мунин взлетел с плеча Хеймдалля, когда Тор, грязный, потный и окровавленный, шагнул на Биврест.
- Фригга! Фригга! – закаркал ворон, кружась над Тором. – Скор-рее, скор-рее. Тор-р-р!
Тор даже не стал принимать ванну после боя, так и рванулся следом за вороном, а тот летел впереди, каркая громко и требовательно.
Тор не успел толком испугаться, он только размышлял, что могло случиться, пока его не было, и почему ворон отца завет его к матери. Мунин и Хунин подчинялись только Одину, и за свою помощь требовали мзды и печенюшек.

Тор влетел в розовые, туманные покои матери, распихав неторопливых ведьм, которые крутились у нее в коридорах. Остановился, как будто налетел на каменную стену, замер и осторожно опустил влажный от крови молот на пол, чтобы не наворотить дел.
Один и Фригг сидели на вытянутой, подбитой тканью скамье. С другой стороны, в крепком деревянном кресле сидел Лафей, катая кубик льда по пальцам. Посередине, между ними, на стульчике, сидел растерянный и бледный Локи. Взглянул на Тора со странной злостью в рысьих глазах. Тор тут же оказался рядом, положил ладони Локи на плечи, пачкая потом и грязью его черный плащ.
- Не отдам, - сразу же сказал Тор, который первым делом подумал, что Лафей решил забрать своего сына. – Не отдам.
Локи привычно фыркнул, и Тор расслабился. Будь все настолько серьезно, Локи бы не фыркал, а упирался до последнего. Может быть, он и не любил Тора, однако рядом с ним чувствовал себя в безопасности, и сам просил о близости, да и надеялся в будущем стать вторым правителем Асгарда.
- Что? – спросил Тор, переведя дыхание.
Фригг деликатно покашляла, отпила нектара из изящной чарки, поставила ее на стол и огладила платье холеными ладонями. Тор терпеливо ждал, наконец, Фригг выдохнула и посмотрела ему в глаза своими голубыми, мудрыми и любящими глазами.
- У Локи будет ребенок, - сказала она без особой радости.
- От меня? – брякнул Тор, не подумав.
Плечи Локи под его ладонями напряглись, застыли, а в следующую секунду Локи вскочил на ноги, увернулся от объятий и отскочил подальше, глядя на Тора исподлобья. Даже поалел от злости и стыда.

Иногда Тор мечтал, как Локи скажет ему о ребенке. Они очень старались его сделать, так что Тор ждал результата, не торопя Локи. Он представлял, как Локи, обнимая живот, скажет это, а Тор сдержанно и с достоинством поблагодарит его и подарит несметные сокровища, каких Локи и заслуживает.
Мечта эта пошла наперекосяк уже тем, что Тор оскорбил Локи при родителях. Локи рассердился, поджал губы, побледнел, гордо вскинув голову. Тор не позволил ему пережевывать обиду, настиг в два шага и притянул неласкового Локи к себе, крепко обнял, стараясь на надавить на живот.
Тор даже не мог поблагодарить, потому на лицо ему вылезла такая широкая, счастливая и глупая улыбка, что Локи немного смягчился, перестал пинаться. Тор ткнулся носом ему в макушку, пахнущую горькими травами, поглаживал по спине, и Локи немного расслабился. Позволил себе несколько секунд наслаждаться лаской и только тогда отпихнул Тора, требуя соблюдать приличия. Тор усадил его на стул, крепко взял за ладонь, поглаживая пальцы.
- Совсем поглупел, - покачал головой Лафей, но Тор не обратив на его шпильку никакого внимания, посерьезнел, не видя на лице матери радости.
Фригг любила все, что было связано со свадьбами и деторождением. Как бы она не относилась к Локи, она не сделала бы для него исключения, но лицо ее было почти скорбно.
- Что еще? – спросил Тор, напрягаясь внутренне.
- Локи не сможет родить, - пояснила Фригг. – Он мужчина.
Тор заморгал, поглядел на Локи, а тот отвел глаза.
- Но он же… а что… - начал было Тор, но оборвал себя.
- Если бы он мог обернуться в женщину, он бы родил, - вздохнула Фригг, - но он нем, и превратиться не может.
- Но ты ведь можешь его превратить? – пробормотал Тор. – Ты можешь создать иллюзию.
Локи застонал, помассировал переносицу двумя пальцами, кажется, застыдился Торовой глупости.
- Иллюзия – это иллюзия, - пояснила Фригг, - внутри Локи останется тем, кто он есть.
- И что делать? – спросил Тор, которому не понравилось такое безнадежное настроение.
- Снять чары, - предложил Лафей, коварно улыбаясь. – Я удивлен, что ты до сих пор этого не сделал, Одинсон.
- Я их не вешал, - огрызнулся Тор.